Анатолий Гаврилов - Берлинская флейта [Рассказы; повести]
— Все равно в армию возьмут — не надейся! — говорят ему в подростковом кабинете.
Телеграмма из Евпатории: «Спасибо за любовь. Иди лечись. Ты болен».
Трясущийся человек просит купить ему пузырек средства против тараканов.
Уже подсыхало и пахло весной, но тут повалил густой мокрый снег.
Поздравительная телеграмма: «Вгрызайся в жизнь. Борис, смелее, не делай часто перебор, теперь во многом будь мудрее — ты в тридцать лет уже майор!»
В общежитии глухонемых всегда все понятно, улыбки, никаких вопросов и претензий.
Телеграмма в горплодоовощторг: «Имеем возможность продать капусту соленую, арбузы соленые, кабачки соленые, помидоры соленые, огурцы соленые. Начальник Петровского ОРСа Н. Соленый».
Эта женщина очень часто заказывает переговоры, чтобы по телефону поругаться с зятем.
Поздравительная телеграмма тому, кому уже ничего не нужно.
Рай цветущего оврага.
Перестройка почтамта начинается с уборщиц, почтальонов, доставщиков, операторов и ими же, кажется, и завершается: сокращения, отмена надбавок и т. п.
Почтовая элита пришла к заключению, что горбатой уборщице можно платить двадцать рублей в месяц да и то это много.
Участки укрупняются, число доставщиков сокращается.
Ускорение на основе мелькающих ног и высунутого языка.
Здравствуй, новая жизнь!
Здравствуй, Чарли Чаплин!
Практикант
Душная летняя ночь. Багровая луна уныло смотрит на охваченный огнем и дымом металлургический завод.
В аппаратной двое: мастер и практикант. Мастер мечется между приборами и телефоном, нервничает, матерится, на ходу жует колбасу и пьет кефир, а практикант робко сидит в углу за железным столом и старательно наблюдает за действиями мастера: ведь и он когда-нибудь станет мастером, будет иметь хорошую зарплату и рано, по льготному списку, уйдет на пенсию…
Душно, жарко… запах доменного газа… гул подземных двигателей… время почти не движется…
Вдруг мастер подпрыгивает, повисает под потолком вниз головой и в таком положении производит запись в журнале…
«Неужели и этому я должен научиться?» — испуганно думает практикант.
— А ну не спать! — кричит мастер. — А ну глянь давление доменного газа!
Практикант вздрагивает, бежит к приборам, долго смотрит.
— Ну что там?! — кричит мастер. — Куда смотришь? Где у нас доменный газ, на каком щите?
Воет сигнализация, мастер выбегает из аппаратной, а практикант снова садится за дрожащий железный стол…
Душно, жарко… запах доменного газа и серы… гул подземных двигателей… треск и мигание приборных щитов… время не движется, стоит на месте…
Но вот открывается какая-то деревушка, практикант бежит по раскаленной тропинке среди серых от зноя цветов, вот и обрыв, вот и река… сейчас он прыгнет с обрыва в прохладную воду и вздрогнет от блаженства! А потом он уснет на другом берегу под гул летнего леса.
— А ну не спать! — кричит мастер. — А ну глянь давление природного газа!
Практикант вздрагивает, бежит к приборам, долго смотрит…
— Ну что там?! — кричит мастер. — Куда смотришь, баран? Где у нас природный газ, на каком щите? Выйди проветрись!
Практикант выходит из аппаратной.
Грохот, пыль, угарный газ.
Вверху, зажатая трубами, висит багровая луна, в тусклой яме мелькают фигурки рабочих.
Рядом с воем срабатывает избыточный клапан, практикант подпрыгивает от страха, и все вокруг окутывается едким дымом.
У-у-у
Вишни уже отходят.
Долго сидели под забором.
Кабан требует дополнительной пищи.
Дядя собирается бетонировать дорожку к уборной.
Тетя перед сном рассматривает свое большое тело.
Часто с дядей бываем на свалке за водокачкой. Свалочная добыча тачкой доставляется домой, очищается, сортируется, складируется.
Ходили в кино.
Чистка кабана.
В. не верит в то, что скоро наступит коммунизм. С канистрой за керосином для керогаза. Блатные помочились в канистру.
Дядя ищет цемент для бетонирования дорожки к уборной. Хоть бы не нашел.
Кабан требует дополнительной пищи.
Много мух.
Ночи душные.
В речке из-за мазута никто, кроме нас, не купается.
Вечером ходили в парк.
Трудно уснуть.
В поселке опасно не только вечером и ночью, но и днем. Да и утром небезопасно.
Одноглазая А. вызывает интимные чувства.
Кабан кричит.
Ночью ходили в сады. От страха дрожал и смеялся, отчего ничего не нарвал.
Хорошо бы иметь страшное лицо.
На некоторых деревьях уже имеются желтые листья.
Относительно пищевых отходов для кабана дядя договорился в столовой РМЗ.
Столовая РМЗ находится на правом берегу, за тремя поселками.
Дядя зарежет кабана и купит мне костюм.
Черная бочка прикручена к тачке белой проволокой, и я отправляюсь на правый берег в столовую РМЗ.
В пути, избегая опасных встреч, приходится лавировать. Особенно опасен поселок Известковый.
Убежать не смог, окружили, тачку сбросили в известковый карьер, кабан лег спать без ужина.
Иногда в порывах ветра уже чувствуется осень.
В. считает, что человеку с небольшим половым органом рассчитывать на большую любовь нет никаких оснований.
Это печально.
Ездили на пляж.
Подложил в плавки платочек.
Цемент для бетонирования дорожки дядя нашел в поселке Силикатном.
С тачкой за цементом.
Хотя бы пошел дождь.
Бетонируем дорожку к уборной, которая вот-вот упадет.
В нашем доме всякая работа начинается с детального обсуждения на повышенных тонах, сопровождается скандалами и рукопашными.
Вечером намекали одноглазой А. относительно интимных отношений.
В. редко привлекают к домашним работам. Его никогда не увидишь с тачкой или мешком. Да у них, кажется, и тачки нет.
Подвыпивший дядя подозревает тетю в изменах, машет перед ее лицом кулаками.
Были на свалке. Притащили мятую бочку из-под карбида, ржавую трубу, проволоку, комнатные тапочки и пластмассовый сувенир «Маяк».
Женщину нужно взять двумя пальцами за колено, и она — твоя.
Одноглазая А. не позволяет брать себя за колено.
В. записался в секцию водно-моторного спорта при водной станции завода стиральных машин.
Он хочет стать скутеристом.
Он значительно более свободен, нежели я.
Бетонирование дорожки к уборной сопровождается скандалами между дядей и тетей.
Кажется, что их слышно не только в поселке, но и в городе.
Мои физические данные не дают оснований надеяться на большую любовь.
Ездили с В. на водную станцию завода стиральных машин, обжигали паяльной лампой со старого скутера старую краску, бегали для взрослых за сигаретами, пивом и пирожками. Домой вернулся поздно вечером, за что имел взбучку.
Третий день дядя никуда не пускает гулять.
Бетонирование дорожки к уборной приостановлено из-за нехватки цемента. Дядя ищет цемент. Хоть бы не нашел.
Одноглазая А. продолжает волновать душу.
С тачкой за комбикормом.
Мои физические данные говорят о том, что жить я долго не буду.
Подвыпивший дядя говорит, что видел вчера за водокачкой десятиметрового полоза. Он катился колесом. От него шел страшный холод. Он прокатился рядом и скатился в овраг. От холода полоза дядя покрылся инеем.
Этой осенью будем чистить нашу переполненную уборную.
Дядя называет уборную ульем, нас — пчелами, содержимое уборной — медом.
Дождь.
Ходили в кино, поссорились с В. относительно основной идеи фильма.
Кабан грызет дерево.
Луна, звезды, фиалки, сирень и сверчки навевают негу. Я — глист.
Уж ветер дышит темным хладом, и пахнет черным виноградом.
Тетя вышла замуж за дядю, имея лишь чемоданчик и книжку «Неточка Незванова», и подвыпивший дядя напоминает ей сейчас об этом.
— Неточка Незванова, Неточка Незванова! — кривляется дядя.
Д. умер весной, а запах его умершего тела витает до сих пор.
На пшене сэкономил пятьдесят копеек.
А ху-ху не хо-хо!
Эй, ты, а ну иди сюда!
Дай ему в рыло!
Дай ему шилом в ж…!
Скорей бы первое сентября!
Ездили с В. на водную станцию завода стиральных машин. Обжигали и обдирали старую краску, бегали для взрослых за пивом, квасом, сигаретами, пирожками.
После пляжной жары и созерцания женских тел невозможно уснуть.
Дядя нашел цемент в Жабовке. С тачкой за цементом. Продолжение бетонирования дорожки к уборной.
С тачкой и бочкой на Правый берег за пищевыми отходами. По улице навстречу шла учительница литературы. Быстро направил тачку в ближайший переулок, скрылся.
Дождь. Рассматривал альбом. С самого раннего детства на всех фотографиях я насуплен, сморщен.
